Постапокалиптический рассказ о женщине, пережившей катастрофические события, солнечный супершторм, изменивший атмосферу Земли и превратившую воздух в главный ресурс человечества.
Изображение сгенерировано ИИ по моей идее
Пролог
В небольшом семейном магазинчике «Мартинес» пахло пылью, переспелыми фруктами и разогретым пластиком. Кондиционер, установленный лет двадцать назад, устало тарахтел, гоняя по залу чуть тёплый воздух. Сквозь неплотно закрывающиеся окна всё равно проникала вязкая духота улицы, сводя на нет все его усилия.
Солнечный свет, отражавшийся от белых фасадов соседних домов, бил так ярко, что даже внутри приходилось щуриться. Лампочки под потолком горели вполсилы, будто смирившись с его ослепительным превосходством.
В углу на полке мерцал сетчатый шар, выбиваясь своим современным видом посреди старых деревянных витрин и прилавка, которым место, скорее, в ковбойском баре времен Дикого Запада, со светящимся голубым ободком — умная колонка, которую дети когда-то подарили родителям «чтобы не отставали от времени». Она выглядела посреди всего этого чужеродно, как артефакт пришельцев посреди древнего храма. Голос дикторши доносился оттуда ровный, слегка металлический:
— …Учёные Национальной солнечной обсерватории в Нью-Мексико фиксируют рекордную активность на Солнце. За последние двое суток зарегистрирована крупнейшая серия вспышек класса X за всю историю наблюдений. Прямой угрозы для Земли нет, однако специалисты называют это «бурей вспышек» и предупреждают о возможных перебоях со связью.
Затем, сменился канал новостей:
— По данным Всемирной метеорологической организации, текущий максимум солнечного цикла совпал с уже разогретым парниковыми газами климатом. В результате в разных регионах фиксируются беспрецедентные температуры, штормы и засухи в нетипичных широтах. Это объясняют как «суперпозицию факторов», впервые встречаемую за всю историю метеонаблюдений.
— Эксперты уверяют, что поводов для паники нет. Но лето 2026 года уже называют самым жарким в истории.
Сеньор Мартинес, переключая канал, громко сказал:
— Алекса, другой канал!
— …а теперь к главной новости дня, которая приходит к нам прямо из космоса. На связи наш обозреватель.
— Добрый день. Данные зондов NASA «Паркер», STEREO и SOHO показывают крайне редкую конфигурацию событий. Несколько корональных выбросов массы слились в единый плазменный поток протяжённостью в миллионы километров. Такой «солнечный супершторм» фиксируется впервые в истории наблюдений.
Прямой угрозы для Земли он не представляет, но уже сегодня мы видим сильное возмущение магнитосферы и ионосферы. В ближайшие дни возможны редкие явления: яркие полярные сияния на экваторе, кратковременные перебои со связью и резкие скачки температуры в верхних слоях атмосферы.
Дикторша продолжила:
— Все уже говорят о «Событии Каррингтона» 1859 года. Нам стоит ждать повторения?
— Масштаб сопоставим, а возможно, и больше, — признал эксперт и тут же добавил с натянутой бодростью: — Но давайте не забывать, что на дворе XXI век. Хотя… — он сделал паузу, — я бы на всякий случай зарядил телефон. Власти рекомендуют готовиться к кратковременным перебоям со связью и электричеством.
Дикторша задала встречный вопрос в шутливом тоне:
— То есть нам остаётся любоваться сияниями и не волноваться?
— Совершенно верно. Кстати, в ближайшие дни полярное сияние можно будет увидеть даже в тропиках. Редкий шанс для жителей южных широт. Так что, если повезёт с погодой, мы все станем свидетелями впечатляющего небесного шоу.
Сеньора Мартинес отсчитала сдачу покупателю.
— Какая жара сегодня, — пожаловался тот, вытирая лоб, — В новостях только и разговоров что про эти вспышки на Солнце.
Женщина покачала головой:
— Говорят, будет ещё жарче.
Сеньор Мартинес, ее муж, сидевший в углу и до этого момента не показывавший своего присутствия, вклинился в разговор:
— Куда уж жарче-то? — буркнул он и снова уставился в телевизор, — Холодильники не справляются уже.
Он протер пот со лба носовым платком.
— Хоть выжимай, — пробормотал он про себя, имея ввиду свою черную футболку, насквозь промокшую от пота.
Рассчитавшись, покупатель вышел, дверь за ним захлопнулась, зазвенел колокольчик.
Мысль о размороженном холодильнике мешала сеньоре Мартинес радоваться небесному спектаклю.
Сеньор Мартинес повернулся к ней:
— Хватит паниковать, Мария, — буркнул он. — Вспышки, сияния… Всё это ерунда. Лучше бы дождь пошел. Но холодильники уже не тянут, это да. — Он нахмурился. — Надо бы фонари найти. И позвонить детям, пусть приезжают на ужин, пока всё не испортилось.
Сеньора Мартинес поджала губы, прикидывая убытки в уме.
— Пойду проверю генератор, — пробормотала она. — И мясо, может, ещё спасём.
Телефон на прилавке завибрировал. На экране вспыхнуло уведомление от CENAPRED: «Экстремальная жара и возможные перебои с электричеством и радиосвязью. Зарядите устройства, запасите воду и медикаменты, не выходите из дома».
Сеньор Мартинес потянулся к телефону и не глядя смахнул уведомление с экрана.
Часть I. Конец мира
Вечер перед катастрофой
Анна вернулась домой ближе к полуночи. День прошел именно так, как он должен проходить после долгого отсутствия. Ещё утром она сошла с трапа самолёта, вернувшись к городской суете после месяцев полевой стажировки в Андах. Её студенческий проект в рамках сотрудничества UNAM с Андской гляциологической сетью касался изучения антропогенного следа на высотах выше шести тысяч метров — зоны вечной мерзлоты, где даже биологические отходы сохраняются тысячелетиями.
Недели акклиматизации тянулись как бесконечное похмелье: гулкая боль в висках, тошнота, бессонные ночи, когда каждое сердцебиение отдавалось молотом в черепе. Казалось, разреженный сухой горный воздух там был не для дыхания, а для пытки. Даже короткий подъем по склону превращался в испытание: ноги наливались тяжестью как свинцовые, дыхание срывалось на кашель. Лишь спустя недели организм смирился, позволив ей наконец жить на высоте, а не просто лежать без сил.
И всё же ни один миг облегчения там не сравнится с чувством, которое она испытала, когда шасси самолёта коснулись бетонных плит аэропорта имени Бенито Хуареса. В тот миг ей показалось, что грязный воздух Мехико был самый лучший в мире, а городской шум – самым желанным звуком после звенящей тишины.
Прилет в родной город стал для Анны настоящим возвращением в жизнь. Сначала — родительский дом, где все было пропитано прошлым: ее комната, с сохранившимися на стенах плакатами, заботливые расспросы и утренний завтрак, от которого веяло детством.
После — Рауль.
Их встреча была долгожданной: слишком долгие месяцы разлуки сжались в одно мгновение, которое тянулось бесконечно. Вечер растворился сам собой — в тепле их близости, в ощущении, что рядом снова есть кто-то близкий.
Поздним вечером Анна поднялась в свою квартиру одна, с лёгкой улыбкой и давно забытым чувством: она вернулась к жизни, и город снова был её домом.
Квартира на девятом этаже встретила её привычной тишиной и знакомым уютом: ровные ряды книг и конспектов, аккуратно расставленная по полкам посуда, лёгкий налёт пыли на столе. В воздухе стоял особый запах — тёплый, застоявшийся, с лёгкой ноткой долгого отсутствия. Её не было здесь несколько месяцев, но всё оставалось на своих местах — будто дом ждал её возвращения.
Она сбросила одежду и пошла в душ. Горячая вода стекала по телу, смывая усталость. Анна закрыла глаза, наслаждаясь простым, почти забытым ощущением — настоящим теплом, запахом шампуня, чистотой.
В одном полотенце вышла на балкон, захватив по дороге из холодильника бутылку вина. Налила бокал. Город лежал под ней — шумный, яркий, живой.
Она сделала глоток, прислушиваясь к гулу города. Где-то внизу шумел проспект, играли огнями витрины, редкие сигналы машин поднимались к девятому этажу.
Её взгляд зацепился за небо. Там, где над Мехико всегда тянулась ровная тьма с россыпью жёлтых огней, вспыхивало что-то новое — словно кто-то разлил по небосводу красную краску. Волны багряного и пурпурного света перекатывались одна за другой, подсвечивая улицы и дома.
Анна подняла бокал, словно произнося молчаливый тост за чудеса природы. На миг ей показалось, что весь город встречает её — ярким светом, странным, невозможным сиянием.
«Ну и чудо природы», — усмехнулась она про себя, допивая вино. Скрутила влажные волосы в узел, оставила бокал на полу с мыслью «завтра уберу» и вернулась внутрь.
В комнате беззвучно мерцал телевизор. На экране крутилась анимированная модель Солнца: линии активности вспыхивали, словно разрывая диаграммы изнутри. Ведущий что-то торопливо объяснял, за его спиной развернулась карта Евразии, по которой расползалось тёмное пятно.
Анна прошла мимо, не глядя выключила телевизор, сбросила полотенце на пол и легла в постель. Сон накрыл её сразу — первый по-настоящему спокойный и глубокий за многие месяцы.
Ночь
Анне снилось, что она тонет в холодной и вязкой воде, которая засасывала ее, тянула вниз, а где-то далеко вверху пробивался ослепительный свет. Она тянулась к нему изо всех сил, пыталась вырваться из цепких объятий тьмы, отталкиваясь руками, но тело не слушалось, деревенело и становилось тяжёлым, как камень. Лёгкие горели огнём, еще немного и она захлебнется. В ушах нарастал гул, который не просто ощущался на слух, а был почти физическим, от которого болела голова. Тьма начала поглощать ее.
Закашлявшись, Анна открыла глаза. Комната была залита мертвенно-красным светом, будто за окнами не глубокая ночь, а пылающее зарево. Воздуха как будто не существовало. Она пыталась вдыхать, но лёгкие, казалось, наполнялись пустотой. Каждый вдох приносил лишь страдания, горло раздирало изнутри, а в ушах стоял гул. От дикой головной боли мир плыл и сужался, превращаясь в красный тоннель.
Она резко села, хрипя и судорожно втягивая грудью. При попытке вдохнуть её скрутил кашель, сухой и раздирающий, будто горло царапало изнутри наждачной бумагой. Каждый новый вдох только усиливал спазмы. Во рту чувствовался противный металлический привкус. Глаза видели только кусок потолка и полоску яркого света из окна. В этот момент сознание сузилось до единственной мысли: дышать любой ценой.
Мгновение спустя дом содрогнулся от глухого удара. За стенами нарастал ревущий гул, словно тысячи турбин включились одновременно. Стёкла задрожали и, не выдержав второго толчка, разлетелись с оглушительным звоном. В комнату со свистом ворвался горячий сухой ветер, обжигая лёгкие, поднимая пыль и листы бумаги. В нос ударил резкий запах озона — тот самый металлический привкус, каким обычно пахнет после грозы, только в десятки раз сильнее. Мгновенно всё утонуло в серо-бурой взвеси: дым и пыль закружились бешеным вихрем. Анна, задыхаясь и кашляя, скатилась на пол, с трудом отталкиваясь дрожащими, будто ставшими ватными, руками и ногами, инстинктивно направилась к ванной.
В реве ветра, ничего не видя, она ползла наугад, как ей казалось, целую вечность. Вот стена, ванная рядом. Она нащупала дверь, толкнула.
Несколько судорожных вдохов — хрип, кашель, ещё рывок.
Каждое движение было пыткой, тело налилось свинцом.
Наконец — холодный кафель.
Она с трудом заползла, захлопнула дверь ногой и рухнула на плитку, в отчаянных попытках восстановить дыхание.
Она лежала, распластанная на кафеле, вцепившись пальцами в пол, будто это могло помочь вдохнуть глубже. Горло горело, в глазах плыли тёмные круги, а сердце било так быстро, что казалось — вот-вот разорвётся. В голове не было мыслей — только отчаянное животное желание: ещё один вдох, ещё один…
Минуты тянулись вязко. Сначала казалось, что дыхание никогда не придёт в норму. Потом кашель стал реже, грудь поднималась чуть ровнее. Мир вокруг всё ещё плыл и дрожал, но между приступами появлялись короткие островки облегчения. Она сделала ещё один вдох — и впервые за всё это время почувствовала, что воздух хоть немного задержался в лёгких.
Лишь тогда Анна позволила себе закрыть глаза и просто лежать, прислушиваясь завыванию и грохоту за стенами.
Стоило попытаться приподняться, как мир уходил из-под ног, в глазах темнело, пульс стучал в ушах.
С трудом дотянулась рукой до выключателя.
Щёлк. Темнота. Электричества нет.
Ее рука бессильно упала. Анна еще долго лежала на полу, постепенно приходя в себя и с ужасом прислушиваясь к бушующей стихии.
Дом дрожал, будто в него били гигантские волны и сквозь стены и закрытую дверь ванной доносились удары, свист, завывания.
Что это? Война? Ураган? Землетрясение?
Мысли будто перекатывались в вязкой субстанции, Анна не могла сосредоточиться.
Дышать здесь, казалось, было чуть легче, но оставаться нельзя. Анна поднялась на колени, держась за край ванны, осторожно приоткрыла дверь и выглянула.
В квартире гулял ветер, поднимая бумажки и хлопая дверцами шкафов. С улицы завывал хаотичный, чужой гул. Он смешивался со звоном в ушах и превращал некогда уютную квартиру в какофонию хаоса.
На четвереньках, едва переставляя ноги, Анна доползла до комнаты. Каждый вдох был пустым, словно в горах на высоте, только хуже. Почему так тяжело? Почему воздух не наполняет лёгкие?
За окном было светло, как днём. Но это был не солнечный свет — холодное, чужое сияние.
Наощупь она нашла телефон, наткнулась на джинсы, футболку, бельё. Вернулась в ванную, снова закрылась. Села прямо на крышку унитаза, дрожащими руками набрала сначала Рауля, потом родителей. Нет сети.
Оделась. Одежда липла к вспотевшей коже, но возвращала ощущение защиты.
Единственная мысль билась в голове: спуститься в подвал. Там может быть безопаснее.
Анна поднялась, держась за стену и на ватных ногах доковыляла до входной двери.
Наощупь обулась в кроссовки.
Ключи дрожали в непослушных пальцах, грозя упасть на пол, где она не сможет их поднять – просто не будет ни сил ни возможности.
Наконец замок щёлкнул, она вывалилась в коридор.
Каждый шаг был для нее подвигом.
С надеждой на помощь она постучала в дверь соседей — тишина.
Вернее она не слышала, потому что, всё заглушало завывание ветра: звон, гул, низкое дрожание стен.
Оставив бесплодные попытки найти кого-либо и держась за стену, Анна добралась до лестничной клетки, ярко освещенной заревом сквозь выбитые окна.
Спуск с девятого этажа был настоящей пыткой.
Каждый неосторожный шаг грозил падением. На каждом пролёте кружилась голова, сердце колотилось так, что темнело в глазах.
Она хваталась за перила, срывалась, оседала прямо на ступени.
Сколько времени прошло? Час? Два? Вся ночь?
Время превратилось в бесконечность, где существовали только шаги и удушье.
Наконец — подвал.
Анна толкнула дверь рукой, и рухнула на холодный бетонный пол.
Сознание отключилось.
Продолжение доступно на Patreon
Если вам понравилось, дождитесь, пожалуйста, полной публикации.